Марьяж блаародных (а тем более коронованных) особ никогда не был простым делом. Неуемная Манон еще раз убедилась в этом, сдув пыль с древнего фолианта, добытого с помощью глубокого траления интернетом со дна чужих территориальных вод. Фолиант содержал чужие же письмена (почти без картинок), но пытливый ум Манон брал и не такие преграды. Хищно щелкая гуглем-переводчиком, оставляя за собой клочья горгеры и вздымая облака сточенной в скрежете зубной эмали, погнув два обруча из гвадраинфанты, Манон прорвалась же к черту и все-таки поняла, чем буффанте отличается от буйонне. Прочихавшись, она, правда, пришла к выводу, что хоть режь не видит оного буйонне на имеемом автором в виду портрете, но вернемся к нашим баранам. Марьяж... Нашей Елизавете очень крупно повезло. Ей не пришлось в день венчания стоять голой посреди вассалов будущего супруга, пока оный супруг медленно и, надо полагать, торжественно облачал ее в свадебные и вообще в одежды, как это происходило с одной юной итальянской девой, отхватившей себе целого барона. Об этом повествует Бокаччо. Не пришлось ей также, едва отзвучали колокола, покинуть родную и обжитую гвадраинфанту и нацепить на себя противные хомяковые горностаи Бурбонов, что случилось с ее пра-пра...эээ....приемной правнучкой Марией-Терезой, потому что свекровушка Анна Австрийская так захотела и вообще Бурбоны победили Габсбургов. Нет, не пришлось! Елизавете достался добрый муж. И поэтому на первом официальном портрете новая испанская королева предстает перед благодарнымим потомками во французском платье. Том самом роб де суа броше роз сомон, сиречь шелковом, вышитом и розово-лососевом.
Рукава у платья с разрезами, скрепленными маленькими аксельбантиками (Манон не знает, так сказал гугль-переводчик):
Рукава увенчаны наплечниками,которые в фолианте никак не названы, спасибо ему за это:
Квадратное декольте скрыто легкой тканью, "богато отделанной", хотя Манон кажется, что это очень слабое определение для такого великолепия:
Воротник по французской моде открывает шею, а значит вопиюще неприличен. Но муж разрешил.
Пояс повторяет великолепие верхней части:
К чему принцессе не пришлось привыкать, так это к зашитой в платье пластинке, нивелирующей грудь. Во Франции в то время страдали также.
Платье "открыто от талии до пола", что позволяет любоваться нижним дамастовым платьем, белым и тоже с какими -то водяными знаками:
А собственно лососевое верхнее платье... Оно вот такое:
Целиком же Елизавета...
Королевская роскошь на фоне колонны, символизирующей (так в фолианте) могущество царственного супруга, а так бы Манон на нее и не посмотрела...
Но Манон не была бы Манон,если бы не нашла такого же портрета, но с перламутровыми пуговицами. Оно кажется Манон несколько более роз и вообще лососевее.
А где аксельбантики-то? Не наблюдаю ни аксельбантиков, ни взрослых аксельбантов )) Если это про шурупообразные штуковины на рукавах - так это же ваши любимые пунтас.
ОтветитьУдалитьХомяковые горностаи Бурбонов, наверное, близкие родственники мексиканских тушканов и шанхайских барсов? А чем их перекрашивали, интересно? Маслом, гуашью, акрилом? Понятно, что они это делали не сами, но представьте картину: сидят Бурбоны и раскрашивают хомяков в черную крапинку. А хомяков-то надо много...
Вот-вот, и тамошние лавальерши и монтеспанши (зачеркнуто) вандербильдихи инфанте кровь тоже попортили. А тушканы - оне вот оне: http://archaic-fashion.blogspot.ru/2015/03/blog-post_20.html
ОтветитьУдалитьПо совести оно конешно горностаи. Но Манон продолжает настаивать, что художник был сродни Гасси Финк-Ноттлу, вот только пристрастие испытывал к хомякам. Вот и рисовал их всю жизнь - королева там, не королева...(
ОтветитьУдалить*сварливо* В фолианте было aiguillette - именно что "шнурок с металлическим наконечником", он же "аксельбант". Так что Манон ничо не знает!
ОтветитьУдалитьАксельбант - это не любой шнурок с наконечником, а именно наплечный. У шнурков на ботинках тоже есть металлические наконечники, но это не делает их аксельбантами ))
УдалитьВы мене прасцыце, но мой непосвященный в тонкозди этикета и возрожденческой моды взгляд увидел на патрете рукава, обмотанные колючей проволокой)) Сама же невеста, унаследовавшая от маменьки небольшое лупоглазие и невыразительный подбородок, кажется, тем не менее, довольно симпатичной. По-любому, приятней, чем сестрица Марго. А слабо благородному Магистру пройтись по нарядам дочек Екатерины Медичи, тем паче, единственный найденный мною "ростовой" портрет Клод де Валуа поражает ядрено-красным цветом и обилием жемчугов?))
ОтветитьУдалитьЗаодно Магистр будет иметь возможность знатно оттоптаться на вычурных хранцузских модах и малоприятных хранцузских лицах))
ОтветитьУдалитьА не соблаговолит ли уважаемый Анонимус уточнить, какого такого Магистра он тут призывает пройтись и потоптаться? Магистр чего? Искусств? Словесности? Или, может, Магистр какого-то ордена? Если последнее, то ему, как лицу духовному, вообще тут находиться невместно )Ибо нефиг ))
ОтветитьУдалитьУважаемый Аноним затронул очень интересный аспект!При поздних Габсбургах бытовала уверенность, что приукрашивать и декорировать царственную внешность есть пошлость и моветон, чему, кстати, вряд ли были рады знаменитые веласкесовые инфанты и особенно одна королева. Но на примере Елизаветы мы действительно наблюдаем совсем иной коленкор - замужество, безусловно, положительно сказалась на изображениях этой французской принцессы...
ОтветитьУдалитьФранцузские же моды до того безобразны, что Манон даже топтаться по ним не хочется. Ну если только так, изредка... Вот то ли дело - моды английские! Имперскость, размах, благородное безумие!)