Любовь Манон к 17 веку (если смотреть за пределами Испании,естественно) ушла под фанфары и барабанную дробь вместе с фартингейлами. Ни черно-белая голландская жудь, ни французские хомяки (см.Анна Австрийская), ни даже шелка времен Генриетты-Марии не вызывают в душе Манон такого трепета, как в прямом смысле невыносимые фижмы, палаческие горгеры и златотканая имперскость предшествующей им (шелкам, хомякам и жуди) эпохи. Но был где-то так во второй половине 17 века некий проблеск, который смог на мгновение отвлечь Манон от бережного перебирания испанщины. Это вот такие вот рукавчики с бантиками и всяким:
